Слободка становится городом

Начальный период истории Окладниковой слободки изучен мало. Документов практически не осталось, а потому противоречивы и мнения историков. Сегодня приходится разбираться в нагромождении суждений об управлении слободкой, городом и уездом в разные времена, и эти мнения и выводы зачастую противоречат друг другу. Где и как искать истину?

Изменение формы изложения исторического факта зачастую приводит к изменению восприятия содержания факта или события Поэтому, не претендуя на полную достоверность, постараемся избежать ошибок, извлекая максимум достоверной информации из документов, которыми располагают исследователи.

Заволочье, в том числе и нижнюю Мезень, издревле навещали новгородские ушкуйники с целью наживы и сбора дани с местных жителей. О том имеются рассказы в летописях, и поэтому-то Север номинально считался новгородским владением, хотя постоянного русского населения в отдаленных Мезенских районах тогда еще не было.

Краткий список двинских волостей, принадлежащих великому князю, датированный 1471 годом, наряду с другими владениями, называет и Мезень:

«...На Пинезе Кегрола, да Чакола, да Пермьские да Мезень, да Выя, да Немьюга, да Пилии горы... И на Кегроле да на Чаколе седел от

Великого князя волостель Кузма Коробьин лет с семь. А на Мезени да на Пермьских, да на Немьюге, да на Пилиих горах седел Ярец... А после того на Кегроле и на Чаколе и на Пермьских и на Мезени седел Федор Борисович Брюхо А после того седел на том же на всем Юрий Захариевич, а после Юрия Иван Гаврилов на том же седел на всем. ...А что Важка - то исконное место Великого князя Вычегодское -пермяки»⁸.

Из документа явствует, что перечисленные волости находились под властью великого князя уже много лет, хотя юридически это оформлено не было. Один «волостель» управлял огромными территориями.

В том же документе рассказывается об обидах, чинимых княжеским ставленникам:

«Новгородци, пришед на сем лете, городок Кегролской сожгли, а с Чаколского городка окуп взяв, да Иванова тиуна Гаврилова били и людей его бив да и переграбили, а те волости все поотоимали за собя»⁹.

В противоборстве Новгорода с великим князем победу одержала Москва. Так выглядит текст «Отказной новгородской вечевой грамоты на Пинегу и Мезень» о сложении с тамошних волостей присяги в верности Новгороду Великому ввиду передачи их в подданство Великого князя Московского: «О землях же.

По благословению нареченного на архиепископство Великого Нова-города и Пскова священноинока Феофила, от посадника степенного новугородского Тимофея Остафьевича, и от всех старых посадников, и от тысяцкого степенного Василия Максимовича, и от старых тысяцких, и от бояр, и от житьих людей, и от купцев, и от черных людей, и ото всего Великого Новгорода, с веча, с Ярославля двора, на Пинегу, и на Кегролу, и на Чакалу, и на Пермьскые, и на Мезень, и на Пилии горы, и на Немьюгу, и на Пинежку, и на Выю, и на Суру на Поганую к старостам и ко всем христианом Что тые земли на Пинезе, Кегролу, и Чаколу, и Пермьские, и Мезень, и Пильи горы, и Немьюгу, и Пинежку, и Выю, и Суру Поганую поймали за себе наши братья наугородци, и вас к целованию привели на новугородское имя, ино 1 то земли осподы нашей великих князей Великого князя Ивана Васильевича Всея Руси и сына его великого князя Ивана Ивановича Всея Руси... А то крестное целование Новугороду с вас доловь»¹⁰.

Как видим, грамота адресована старостам волостей, но на самой Мезени не названо ни одного пункта. Надо полагать, волости в то время только намечались, и на нижней Мезени их еще не было Как отмечалось ранее, первые поселения на нижней Мезени были названы в 1545 году - Лампожня и Сокольня Нова (жалованная грамота царя Ивана Грозного Канинским и Тиунским самоедам)¹¹.

Уместно назвать и появление новых поселений на нижней Мезени с указанием дат упоминания:

• 1560 год - Красная Слудка (будущая Кузнецова слободка), Азаполье,
починок на Гудцовой щелье (будущее Заозерье)¹².

• 1561 год - деревни Погорельская, Зезапольская (Азаполье)¹³.

• 1578 год - деревня Скоморошье Печище, деревня Попиралово (будущее село Дорогорское)¹⁴.

• По уставной земской грамоте 1552 года, местная власть на Пинеге перешла от волостелей и тиунов к «выборным лучшим людям» Отныне им передавались все права и обязанности волостелей¹⁵.

Уделим этому документу больше внимания, ибо грамота затрагивает и Мезенскую волость Именно в 1552 году «Сокольная слободка Окладниковы» выведена из владения самоедов и «приписана к Двинскому уезду, к Пинеги большой». А потому и жить она должна была по общим с Пинегой законам.

Царь вник в жалобы пинежан на тяжесть содержания обнищавшими деревнями волостелей, тиунов и их прислужников и счел нужным согласиться с жалобой: «впредь волостелю быти не велел, а велел... если у них быти, по их челобитью... излюбленным головам, которых .. все волостные крестьяне собе излюбили»¹⁶.

В грамоте перечислены обязанности, которые перекладывались на «излюбленных» выборных людей, в том числе сбор оброков и отправление повинностей:

• Оброк за белку и за горносталя» - каждую десятую (лучшую) шкурку класть
в казну; «Ямские и пищальные деньги» - на покрытие расходов ямской гоньбы и на
содержание пищальников;

• «посошная служба» - повинность XVI-XVII веков поставлять с сохи как с
окладной единицы определенное количество людей для участия в войне или для
выполнения каких-либо государственных или общественных работ (личная повин
ность, которая могла заменяться денежным платежом);

• городовое дело (трудовая повинность по благоустройству города);

• полоняничные деньги (прямой налог с населения на выкуп пленных).
Кроме перечисленных налогов, жители трех пинежских волостей обязаны были за избавление от содержания волостелей, тиунов, праведчиков (правящих с виновных по приговору), доводчиков (лиц, ведущих расследование) платить в казну «деньгами по сту рублев на один срок в году, на масляное Заговейно»¹⁷.
Платежная книга Двинского уезда 1560 года указывает на платежи оброка с мезенских волостей:

«С починка, что на Берегузовом [Березовом] острову, у Мити у Перекрасова. Да с пустошей оприч живущего, что были Троицкие Сийского монастыря, да с пожни с Пищальницы у Лампоженские волости крестьян оброку 3 году на год за белку, и за горносталя, и за обежную дань, и ямских, и вытных денег дватцать алтын»¹⁸. А сотная Андрея Толстого 1578 года дает сведения о том, что в той же Лампоженской слободке отправляют должность выборный судья Поздей Дмитриев сын Перекрасов и выборный целовальник Пантелей Иванов сын Бовычин¹⁹.

В результате бурного заселения Мезени в этот период (рубеж XVI-XVII столетий) «волость Мезень» включает в себя другие мелкие волости: в приходной книге Новгородской четверти за 1619-1620 годы на-нижней Мезени названы Погорельская, Березницкая, Жердская, Целегорская и Черсогорская волости²⁰.

Окладникова слободка становится административным центром Мезенского края. С 1611 года сюда из Лампоженской слободки переместилась ежегодная ярмарка, в 1620 году стала действовать таможенная застава. Еще в 1600 году, разрешая мезенцам торговать с Сибирью, царь строго указывал, что «десятое», т.е. государственная пошлина с добычи, «давати на Мезени, в Окладниковой слободке, приказным людям и старостам, и целовальникам, а опричь Окладниковы слободки, что на Мезени, нигде десятого есмя им не велели»²¹.

В 1б13-1б14 годах молодой царь Михаил Федорович Романов назначил на Кевролу-Мезень первого воеводу, Михаила Ивановича Спешнева.

То смутное время сопровождалось голодом, иностранной интервенцией, политической нестабильностью, перемещением больших людских масс, разбоем и воровством. На Двине и Пинеге бесчинствовали шайки «лихих людей». На Мезени от рук разбойников в 1628 году погиб преподобный Иов - строитель Ущельской пустыни.

Перепись 1646 года показывает, что в деревне Карьеполье на реке Кулой из десяти дворов, названных в переписи 1623 года, сохранилось лишь два. Из остальных один «двор пуст да семь мест дворовых пустых, а дворы пожгли разбойники и людей в них посекли, а иные люди померли, а достальные разбрелись от хлебного недороду»²².

Первопоселенцы ощущали свою незащищенность от внешних событий. Не было защиты и от тех, кто был обязан это делать по службе. Архангельский воевода доносил в Москву, что в 1630 году 100 человек стрельцов, посланных из Холмогор в Пустозерский острог, в Кевроле и на Мезени «воровали, крестьян били и грабили и жен их бесчестили, сотника своего не слушали»²³.

В конце XVI - начале XVII века из Двинской земли выделились Двинской, Кеврольский и Мезенский уезды. По переписи 1623 года, в Мезенском уезде было 3 слободки (Окладникова, Кузнецова и Лампожня), 69 деревень, 10 починков. Уезд охватывал среднюю и нижнюю Мезень, волость Олему (Башка) и Немьюгу (Кулой). Крестьянских дворов в уезде было 881, да 1164 человека податного сословия²⁴.

Данные предыдущей, 1587 года, переписи не сохранились. Но сравнение оброчных выплат - 149 рублей в 1587 году и 330 рублей в 1623 году - дает основание для предположения, что за этот период население увеличилось более чем вдвое. Причины столь резкого роста были показаны выше.

Слободы и деревни, входившие в уезд, управлялись земскими бурмистрами и старостами, которые избирались из крестьян. Эти выборные лица находились в подчинении Кеврольской воеводской канцелярии, а та, в свою очередь, была в подчинении Архангелогородской губернской канцелярии²⁵.

Ответственными за очередную перепись на Мезени в 1646 году были выборные лица - «соцкой» (сотский) Даниил Оникиев Тярасов, «закащик» (заказчик) Офонка Еремеев, целовальники, «судейки» и земские старосты Обросимко Карпов, Мирон-ко Тимофеев, Трофимко Ондреев, Власко Воронцов, Якушко Протопопов и Васка Личутин. Двое последних были жителями Кузнецовой и Окладниковой слободок.

К 1646 году демографическая обстановка в уезде резко ухудшилась. Итоги переписи удручали, живущих в уезде осталось только 232 двора и 381 человек тяглого населения, 770 дворов были пустыми, поэтому через год перепись была повторена²⁶.

За год количество жилых дворов немного возросло: записаны были 526 дворов и 837 человек. В уезде прибыло 294 жилых двора и 458 человек, но по-прежнему было много пустых дворов - 435 да 102 двора вымерших. Причиной смертей был голод.

Соцкий Стахейко Леонтьев, заказчик Поликарпик Григорьев Шуба и целовальники Якушко Худяков, Мишка Кузнецов и Филимонко Киселев показали, что люди «от хлебного недороду розбрелись в разные государевы волости»: 93 человека ушли на Двину и Вагу, 74 человека подались в Сибирь - в Тобольск, Красный Яр, в «Мунгазею», некоторые подались в Соль Вычегодскую, Вологду, Устюг, в монастыри и в стрельцы. А всего с двух уездов, Мезенского и Кеврольского, в Сибирь до

1646 года ушли 602 человека - вот кто осваивал и заселял огромные пространства Сибири!²⁷

Перепись 1678 года проводилась при содействии выборных людей Сенки Антонова, Микушки Кирилова, Ивашка Герасимова, Исачки Пиманова, Фомки Киркало-ва (это тот самый Фомка, который искал медную руду для царя Алексея Михайловича, проживал он в Кузнецовой слободке), Онички Воронцова, Афонки Кузнецова, Федьки и Дениса Язжиных, Савинка Кузнецова, Емелки Гаврилова, Ивашка Никифорова, Ивашка Ситкова, Моски Григорьева, Пашка Алексеева, Корнилка Федорова. Ими насчитано было 646 дворов с 1435 «платежными людьми». Прибыло перед 1647 годом 77 дворов и 520 человек, но по-прежнему пустыми оставались 581 двор, 43 дворовых места, 11 келий при церквах²⁸.

Перепись 1678 года называет в Мезени «съезжую избу», «таможенную избу», «кружечный двор» и «воеводский двор» - верный признак сформировавшейся администрации.

В съезжей (или земской) избе велось местное делопроизводство, там же хранились окладные земские книги. Сбор налогов осуществляли выборные лица. Прямые налоги собирали старосты и целовальники, за косвенные (таможенные и кабацкие сборы) несли ответственность головы и целовальники.

Земские старосты и целовальники избирались на сходах. Они ведали раскладкой податей, следили за тем, чтобы никто не уклонялся «от тягла». Кеврольский уезд по численности населения почти втрое превышал Мезенский, поэтому воеводская канцелярия квартировалась в Кевроле; там же проживал и воевода, выезжая в Мезень только для сбора налогов.

В 1739 году в Окладниковой слободе была открыта отдельная от Кеврольской воеводская канцелярия. Первым воеводой Мезенского уезда стал Степан Немецкий. Канцелярия просуществовала до 1780 года, то есть до дня провозглашения слободки Мезенским городом²⁹.

Но уже в начале XVIII века Окладникова слободка обладала всеми признаками города. В 1728 году земским бурмистром был избран Савин Фофанов, житель деревни Азаполье. До него на той же должности был другой сельский житель -Прохор Башловкин. Бурмистром называли члена городского самоуправления, ведающего земскими делами. В 1731 году бурмистрами избирались Петр Попов и Климент Старопопов. В том же году на фискальной должности служили Леонтий Окладников и Иван Попов.

К сожалению, документов, отражающих тот период, сохранилось мало. Пожар 1846 года уничтожил весь Мезенский архив. Причем сгорели не только бумаги Мезенской.воеводской канцелярии, но и Пустозерского острога. Дошедшие до нас восемь связок канцелярии (около 200 дел) относятся в основном к хозяйственным документам 70-х годов XVIII столетия, а в 1780 году в Мезени появились новые органы городского управления.

Краевед А.В. Новиков называл Мезень городом еще в 1614 году. В статье «Архангельский город ставлен пятью городы» он приводит жалобу двинян на отказ принимать участие в постройке Архангельска, в этой жалобе и упоминается «город Мезень»: «Тот Архангельский город ставлен пятью городы [двинскими посадами] и Кевролью, и Мезенью, потому что та Кеврола и Мезень одни с нами»³⁰.

Считали Мезень городом не только «двиняне», но и первые лица государства. «В помощь к двиняном, посадцким и уездным людем, к тому строению приписать четыре города: Каргополь, Чаронду, Кевроль, Мезень»³¹.

Об этом же пишет генерал-губернатор А.П. Мелыунов императрице Екатерине II, письмо датировано 1779 годом.

«Полагаю к прежним пяти городам вновь два: первой на устье реки Онеги, где находится порт, к коему приходят иностранные корабли для закупки лесов и тут же строятся мореходные промышленичьи суда; другой при реке Емце, впадающей в Двину, по которой доставляется из Каргопольского уезда к городу Архангельску корабельной лес...»

Среди пяти «прежних» городов, о которых говорил сенатор, мы находим Кевроль и Мезень:

«А как нынешних городов Кевроля и Мезени, как разстоянием между собою на 289-ти верстах, существуют одни только имена, перваго по маленькой речьке Кевролке, впадающей в Пинегу, а последняго по реке Мезене, ибо в них ни купцов, ни мещан нет и не было и управляет их один воевода, то для и признаю за лучыпее оба сии города учредить на основании новых городов. Мезень в том же месте на реке Мезени от Белого моря в 40 верстах, где ныне тех городов самая ветхая воеводская канцелярия в слободках Окладниковой и Кузнецовой, коих жители черносошные крестьяне; Кевроль на реке Пинеге в Волокопинежской волости, переименовав ево Пинегом по имени той реки, при которой он стоять будет. Что и составит в Двинской провинции семь городов с их уездами: 1) город Архангельск, 2) Мезень, 3) Пинег, 4) Шенкурск, 5) Емецк, 6) Онег, 7) Кола»³²,

В 2000 году Мезень как город отметила свое 220-летие. Но дату присвоения Мезени статуса города зачастую путают с датой основания поселения. Как человек отсчитывает свои годы с даты рождения, а не со дня выдачи паспорта, так и историю Мезени следует считать с того года, когда на этих берегах поселились первые оседлые жители.